Тема: Основное предназначение сканера.. Учебная работа № 430026

Учебная работа № 430026. Тема: Основное предназначение сканера.

Выдержка из похожей работы

…….

Предназначение поэта и тема невыразимого в лирике А.А. Фета

…..руди прозрачною волною.
Напрасно
вечное томление сердец,
И
клонит голову маститую мудрец
Пред
этой ложью роковою.
Лишь
у тебя, поэт, крылатый слова звук
Хватает
на лету и закрепляет вдруг
И
темный бред души и трав неясный запах;
Так,
для безбрежного покинув скудный дол,
Летит
за облака Юпитера орел,
Сноп
молнии неся мгновенный в верных лапах.
(11
июня 1887)
Впервые
этот текст был опубликован в составе прижизненного сборника поэзии Фета
“Вечерние огни”. (Выпуск третий неизданных стихотворений А. Фета. М.,
1888). При издании в сборнике стихотворение было помещено восьмым из
шестидесяти одного текста, составляющего книгу. Мотив поэзии, высокого
предназначения поэта, выраженный в этом стихотворении, является ключевым и
сквозным в сборнике. Третий выпуск “Вечерних огней” открывается
стихотворением “Муза” (“Ты хочешь проклинать, рыдая и
стеня…”), снабженным программным эпиграфом из пушкинского “Поэта и
толпы” (“Мы рождены для вдохновенья, / для звуков сладких и молитв.
Пушкин”) и называющим предназначением поэзии “наслаждение высокое”
и “исцеление от муки”. Седьмой текст, предваряющий стихотворение
“Как беден наш язык! – Хочу и не могу”, – посвящение
“Е<го> и<мператорскому в<ысочеству> великому князю
Константину Константиновичу”, автору поэтических произведений, о чем сказано
в последних строках Фета, упоминающего о лавровом венце августейшего адресата:
“Из-под венца семьи державной / Нетленный зеленеет плющ”. Завершают
сборник два стихотворения памяти литераторов и критиков – ценителей и
приверженцев “чистого искусства”: “На смерть Александра
Васильевича Дружинина 19 января 1864 года” (1864) и “Памяти Василия
Петровича Боткина 16 октября 1869 года” (1869). А.В. Дружинин и В.П.
Боткин, авторы рецензий на сборник 1856 г., весьма высоко оценивали
Фета-лирика.
Композиция.
Мотивная структура
Стихотворение
состоит из двух строф – шестистиший, в которых используется парная рифмовка
(первые две строки в одной и другой строфах соответственно) и кольцевая, или
опоясывающая рифмовка (третья – шестая и четвертая – пятая строки в одной и
другой строфе).
Стихотворение
открывается изречением о бедности языка; вторая половина первой строки –
незавершенное предложение, в котором разрушена структура глагольного сказуемого
(должно быть: хочу и не могу сделать нечто-то, необходим глагол в
неопределенной форме) и отсутствует необходимое дополнение (хочу и не могу
высказать что-то). Такая структура предложения на синтаксическом уровне
передает мотив невозможности выразить в слове глубинные переживания (“Что
буйствует в груди прозрачною волною”).
В
трех начальных строках мотив невыразимого отнесен к человеческому языку вообще
(“наш язык” – не русский, а любой язык), в том числе, на первый
взгляд, и к слову поэта, так как автор говорит о собственной неспособности
выразить глубинные смыслы и чувства. В трех заключительных стихах первого шестистишия
констатируется невозможность самовыражения для любого человека (“Напрасно
вечное томление сердец”), далее же несколько неожиданно упоминается
“мудрец”, смиряющийся (“клонящий голову”) “пред этой
ложью роковою”. “Ложь роковая” – это человеческое слово и мысль,
которую оно тщетно пытается высказать; выражение восходит к сентенции Ф.И.
Тютчева из стихотворения “Silentium!” (“Молчание”, лат.):
“Как сердцу высказать себя? / Другому как понять тебя”, “Мысль
изреченная есть ложь”.
Упоминание
о “мудреце” воспринимается как усиление уже высказанной в начале
строфы мысли: никто, даже такой “мудрец”, не в состоянии выразить
себя.
Однако
во второй строфе, противопоставленной первой, происходит неожиданная смена
акцентов: оказывается, есть лишь одно существо – поэт, способное и выразить
потаенные и смутные п…